Существует определенная мифологема, мечтание о том, что дескать, простота может быть лучше сложности, а цельность - противоречивости. Я долгое время идеализировал такое состояние райской незамутненной невинности, но это на самом деле именно что невротическая идеализация, и ценность этого принципа весьма сомнительна.
В пределе, абсолютно простая, гомогенная сущность - это ничто иное как болван безсмысленный. Дление себя в том виде в котором он есть - это и есть единственный его смысл и цель, которую он может сам в себе содержать. Причем не осознавая этого. Можно представить себе, что он все-таки обладает в этой гомогенности какими-то качествами, проявляемыми вовне, что он даже деятелен, подвижен, как вода или огонь или воздух или свет.
Вплоть до того, что он является живым и воспринимающим реальность и даже себя в ней. И тогда можно оценить адекватность его восприятия. Она может быть идеальной, а может быть абсолютно неадекватной. Но при этом не стоит обольщаться - если он и действует исходя из восприятия, то в этой деятельности нет никакой рефлексии и особой осознанности, это даже не реакция, а просто заведомо предопределенное из самой его сущности движение, очередное внешнее проявление его природы, остающейся неизменной.
Если эта самая природа уже является неким совершенством - с этим можно бы и смириться, вот только неуязвимы совершенства лишь абстрактные и безпредельные. Любая конечная физически вещь, какой бы ни была совершенной по своей природе - уязвима перед внешней средой. Даже черные дыры испаряются.
Простая, цельная сущность по определению не может развиваться. Развитие есть противоречие по определению - между тем, к чему идет развитие, и от чего оно отталкивается, и в чем при этом черпает материал и движущую силу для своего изменения.
Да, это система еще простая, но уже не предел простоты, тут уже нет однозначности, здесь элементов больше одного.
Но допустим, что мы имеем некую развивающуюся простоту. Тем не менее, даже развитие к большему совершенству и адекватность восприятия не предполагает, что такой человек сможет вам объяснить, к чему именно он, к какой цели идет, что ему мешает и помогает, и что он сам из себя при этом в целом представляет. То есть описать сможет в общих чертах, при адекватности восприятия, но это не будет анализом, это будет именно что чистым описанием, столь же гомогенным, сколь гомогенен сам человек.
Рассуждать, артикулировать противоречия, анализировать различные стороны чего-либо можно тогда, когда разум сам по себе обладает соответствующей сложностью, если он способен если не одновременно удерживать сложную картину множества противоречий и взаимодействий как целое, то хотя бы переходить от одного фрагмента к другому по порядку, удерживая это целое в виде строгой последовательности записанного в памяти результата.
Для передачи знаний от индивида к индивиду, для обучения, для отрефлексированного развития необходим разум сложный, а не простой, идущий к совершенству не из-за того, что он по природе на это запрограммирован, детерминирован, а потому что это результат умозаключения и волеизъявления, осознанного свободного выбора.
Но такой разум сам по себе будет полон противоречий, за сложностью своих составных элементов ему потребуется значительное усилие для сохранения целостности и единства общей структуры.
Поэтому идеал целостности представляется неким уравновешивающим ядром, сердечником магнита, продолжающим собирать трансформатор воедино даже тогда, когда нет целенаправленной подачи тока. Просто эта идеализация должна иметь определенное место, служить своей задаче, уравновешивая растущую эффективность сложности, а не уничтожать ее в приступах луддизма.